Он сидел на траве под старым деревом, смешно растопырив лапы и крылья, выставив вперед клюв. Но это бы еще ничего – смешнее всего было то, что он издавал угрожающие звуки, намереваясь испугать и прогнать всякого, кто к нему приблизится. Он сердито шипел и то ли крякал, то ли квакал, а порой казалось даже, что он лает – так он старался напугать девочку, которая осторожно шла к нему, ласково уговаривая не волноваться.

Он шипел и не двигался с места. Потом, когда девочка взяла его в руки и принесла в дом, стало ясно, почему он не улетал, птичий детеныш, маленький дрозд. У него была сломана лапка и повреждено крылышко. Как могли, мы старались помочь бедняжке. Выправили лапку и привязали к ней маленькую палочку. Устроили ему домик в уголочке, пока нет птичьей клетки. Прогнали кота и не позволяли ему войти в комнату, где поселился маленький дрозд.
Сначала он сидел, нахохлившись, в своем уголке и не притрагивался ни к еде, ни к питью.
– Ну, что ты, Дролечка, – ласково говорила ему бабушка, подставляя поближе блюдечко с крупой. – Покушай, милый, покушай. А то совсем заслабеешь…
– «Дролечка»!.. Как ты его назвала, бабушка!
– А что же? Дролечка… Хорошее имя. Он ведь дрозд. Дролечка – милый, хороший. Так у нас в деревне девушки называли своих ухажеров – дролечка. Красиво…
Ну, пусть будет Дролечка, решили все. Лишь бы не умер с голоду, а то ведь не ест ничего.
Девочка тихонько брала птенца в руки и пыталась давать ему корм со своих губ – кормят же птичьи матери своих детенышей изо рта в рот. Птенец отворачивался поначалу, но потом, видно, устал голодать и несильно клюнул девочку в губы, нашел там еду и еще раз ткнулся клювом, уже смелее. С тех пор так они и обедали. Птенец осмелел, радостно хлопал крыльями, когда девочка подходила к нему, смешно ковылял навстречу, переваливаясь с боку на бок, опираясь на палочку, привязанную к лапке, как на костылик.
Вскоре лапка зажила, и палочку отвязали.
Когда девочка была дома, Дролечка не расставался с ней. Что бы она ни делала, куда бы ни шла, он садился к ней на плечо и всюду сопровождал ее по дому. И хоть он теперь умел есть и с блюдечка, ему очень нравилось по-прежнему, когда девочка давала ему еду так, как делают это птицы-мамы.

Наступила осень. Семья покинула дачу, взяв с собой в городскую квартиру и Дролечку, и кота.
Как ни странно, в квартире у дрозда с котом установились очень нежные отношения. Если в деревне, среди дикой природы, кот мог часами выслеживать среди густой травы какую-нибудь живность, то в городе он словно забыл, что он – хищник, что все летающее, прыгающее и убегающее от него – это его добыча.
Он целыми днями лежал на высокой спинке дивана и лениво наблюдал, как дрозд скачет по клетке и насвистывает. Когда клетку открывали, дрозд сразу же направлялся к телевизору. Ему почему-то очень не нравилось, когда кто-нибудь что-то клал либо на телевизор, либо на тумбочку рядом с ним. Дрозд тут же бросался к любимой своей территории и начинал ее очищать от посторонних предметов, сердито сбрасывая все, что там лежало, на пол.
Приходили подружки к девочке, и все вместе они принимались нарочно дразнить Дролечку: то и дело клали что-то на телевизор или на тумбочку. Дрозд мигом приземлялся и бросал на пол то, что не должно было здесь лежать. Однажды девочки положили на тумбочку коробку с карандашами. Она была слишком тяжела для Дролечки. Он бегал вокруг нее, возмущенно щелкал клювом и всем своим видом показывал, что сердится. Он никак не мог сдвинуть с места большую коробку. Девчонки решили облегчить ему задачу: открыли коробку. Дрозд подскочил, схватил в клюв один карандаш, бросил его на пол. Тут же вернулся за другим, потом за третьим… И так он все карандаши по одному скидывал на пол. А уж потом и опустевшая коробка, легкая, полетела туда же.
Утомившись воевать с карандашами, или еще с чем-нибудь, что оказывалось на телевизоре, либо рядом с ним, Дролечка слетал на спинку дивана, где, растянувшись во всю длину, лежал кот. Дрозд подходил к коту, склонял головку над самым его ухом и деловито что-то сообщал. Кот подбирался, становился короче, открывал один глаз и слушал, слегка подергивая ухом. Дролечка еще несколько раз прохаживался по диванной спинке туда и обратно, а потом устраивался поудобнее рядом с котом, зарываясь поглубже в его длинную пушистую шерсть, и затихал.
Это не всегда и не все могли наблюдать, поэтому, когда девочка рассказывала в своем классе про то, как спят у них вместе на диване кот и дрозд, никто этому не верил. То, как дрозд наводит порядок на любимом телевизоре, это не раз видели подружки девочки, а вот то, как дрозд укладывается спать в теплую кошачью шерсть, дано было видеть не всякому. Для этого нужна была особая тишина и особый мир и покой в доме. В эту идиллию допущены были только свои…
Так минула зима, и опять наступила весна.
Семья снова засобиралась на дачу.
«Мы везем с собой кота! Дролечку, собаку…» – весело напевала девочка, укладывая в путь свои любимые книжки и игрушки. Дролечка покачивался на люстре и звонко выщелкивал какую-то незамысловатую мелодию.
На даче было хорошо. Яблони стояли все в белом цвету. В траве желтели одуванчики. Птицы распевали высоко в ветвях старых деревьев.
Кот обошел участок вдоль забора и, не обнаружив ничего подозрительного, улегся на солнечном крылечке, лениво жмурясь.
Клетку с Дролечкой поставили на подоконник. Он волновался и ходил туда-сюда по короткой жердочке, всего-то в три птичьих шажка была жердочка, а дрозду хотелось свободы и полета. Хотелось запеть вместе с птицами, в невидимой вышине.
Он ходил взад и вперед по жердочке, досадливо клевал прочные прутья, из которых была сделана клетка, тыкался клювом в задвижку… Он клевал ее, клевал, она и подалась. Он это быстро заметил и еще раз поддел клювом. Дверца распахнулась. С шумом вылетел Дролечка из клетки и взмыл вверх, в зеленые ветви, где пели невидимые птичьи хоры.
– Дролечка! – воскликнула девочка, войдя в комнату и увидев пустую клетку.
Она выглянула в окно и еще позвала:
– Дролечка, Дролечка!
Множество птичьих голосов ответили ей весело. Они радовались весне, солнцу, теплу и ее приглашали порадоваться тоже.
И тут на лужайке появился большой рыжий кот. Он тихо шел, прижимаясь к траве, останавливаясь и прислушиваясь к веселым звукам. Это был кот с соседней дачи, известный всей округе хулиган и бандит. В своем же дворе подстерегал он у голубятни зазевавшуюся птицу, хватал ее мертвой хваткой и уносил на соседний участок – на своем он боялся расправляться с несчастным голубем, потому что не раз бывал наказан за такие злодеяния. И только на чужом участке, спрятавшись где-нибудь за сараем, он украдкой съедал добычу, оставляя после себя кучку беленьких перышек…
И вот сейчас он шел, прижимаясь к зеленой траве, останавливался, замирал, прислушиваясь к птичьему гомону, и опять осторожно, почти ползком, пробирался ближе к дереву, на котором заливались радостные птицы.

И вдруг на зеленой лужайке появился… Дролечка. Он не спеша, коротко подскакивая, направлялся прямо навстречу коту. Кот даже присел от неожиданности.
– Дролечка! – отчаянно крикнула девочка. Но это ей показалось, что она крикнула, на самом деле горло у нее перехватило от ужаса, и голос пропал. Лишь хриплым шепотом она выдохнула из окна: «Дролечка!..»
Кот замер в траве, готовясь к прыжку. И он прыгнул бы уже, да немного замешкался, растерялся даже – он привык, что добыча убегает или улетает, и надо догонять. А тут дрозд сам шел к нему, добродушно переваливаясь с боку на бок.
Бедный дрозд! Он думал, что все коты такие же добрые, как кот, с которым он любил поспать на диване! Ему и в голову не могло прийти, что бывают на свете другие коты. Что они любят ловить глупых доверчивых птичек.
– Мама, мама! – хрипло шептала девочка, оцепенев у окна.
И тут словно черная молния пронзила зеленое. Еще мгновение – и сплелись в один клубок, покатились по траве – черное, рыжее, рыжее, черное… Боевой кошачий клич перекрыл веселые звуки птичьих хоров. Это наш кот, почуяв неладное, бросился на защиту своего друга.
Дролечка взмыл с поляны и… влетел в открытое окно.
Он сделал круг по комнате и приземлился на плечо девочки. Она тихонько присела на стул и осторожно взяла птицу в ладони. Она гладила темные перышки и всхлипывала, улыбаясь сквозь слезы:
– Дролечка, ну что ты такой глупый! Ну, куда ты улетел, там злые коты…
А «злой кот» тем временем, перелетев через забор, мчался по огородам, не разбирая дороги. И сидел на крыльце другой кот, вылизывая взлохмаченную шерстку, замирая временами и прислушиваясь к весенним звукам, которыми полон был солнечный день.
Светлана ГОНЧАРОВА