Эльвира:
Я помню, когда Владик был маленький, то ленился говорить, изъясняясь жестами и отрывочными предложениями. Однажды я надела вязаную шапку наизнанку, сын заметил и показал жестом, что неправильно, я его мычания не поняла. Он мне и так и этак промычал и десять раз пальцем на голову показал, а я не понимаю. Владик, так разнервничался, что с мамой не все в порядке, что от возмущения четко выговорил: «Шапка надета неправильно». Я опешила: до этого думала – у него пассивный язык и губы, проблемы с фонетикой, а это обыкновенная лень! С тех пор «случайно наизнанку» я стала много что делать. То валенки ему поставлю в коридор, когда на дворе лето, то вилку дам кашу есть, а так как сын – педант, ему важно, чтобы каждая вещь была на своем месте, и все делалось по заведенному порядку, то он стал воспитывать «неправильную маму». «Кашу надо есть ложкой, дай мне ложку», – важно говорил он.
Игра «в наизнанку» со временем приобрела иные масштабы. Однажды, чтобы успокоить сына, который был излишне возбужден, я предложила ему пойти в свою комнату и пересчитать игрушки на полке, при этом идти нужно было спиной вперед. Сын, озадаченный новым способом передвижения переключил свое внимание на телодвижения и в течение десяти минут успокоился. Когда мне хочется отдохнуть и полежать, я предлагаю Владику поиграть «в наизнанку»: он – мама, а я – ребенок. Он за мной ухаживает, а я лежу и капризничаю. Когда я чувствовала, что Владик на взводе и готов что-то резкое выкрикнуть или сделать, говорила: «А теперь то же самое, только в наизнанку». Владик застывал, соображая, что же он хотел сделать и пытался предполагаемое действие сделать наоборот. Это сбивало его негатив, и он успокаивался.