О смешении женских и мужских ролей и качестве

Несколько лет назад в нашей куклотерапевтической группе занималась девятилетняя Вика – миловидная, но довольно возбудимая девочка, мать которой жаловалась на ее грубость и агрессивность. В процессе занятий быстро выяснилось, что Вика подражает героиням западных фильмов и мультиков. Убедить маму в том, что дочери не полезно смотреть подобную кинопродукцию, оказалось несложно. Сложность была в другом. Вику надо было переориентировать на более мягкие, женственные формы поведения. А для этого стараться развивать в ней традиционные женские качества. Но… внезапно выяснилось, что мама сама затрудняется в их определении! Она сама попросила нас о помощи. Мама при этом была вполне женственной и… имела психологическое образование. Тогда это показалось курьезом, но прошло совсем немного времени, и стало понятно, что такая тенденция носит общий характер.

Смешение женских и мужских ролей закономерно приводит к тому, что у людей исчезают представления о качествах, сцепленных с полом. А демонстративное попрание целомудрия и пропаганда распущенности еще больше смещают систему координат. Результат такого наложения матриц, ярче всего, пожалуй, выражен в двух образах: татуированной украинской хулиганки из группы «Фемен», спиливающей бензопилой христианский крест, и ее подельницы из России, которые участвовали в кощунственных плясках в храме Христа Спасителя. Это тоже выглядело символично: плясуньи размахивали кулаками, нанося удары воображаемому противнику, высоко задирали ноги, «сверкая», как положено в канкане, определенными частями тела, а также пародировали крестное знамение и поклоны, выкрикивали богохульства. Заметно, что оба вышеописанных женских образа содержат явные признаки неженской агрессии, демонстративной, разнузданной похоти и воинственного богоборчества. Это уже не советская женщина-труженица, уравненная в правах с мужчинами («А сегодня наша мама отправляется в полет, потому что наша мама называется – пилот»). И даже не западная феминистка 1960-х годов типа Симоны де Бовуар, жаждавшая социальной справедливости и «свободной любви». Романтика отброшена как ненужная, старомодная, обветшавшая оболочка. Перед нами прообраз страшной Вавилонской блудницы, которая яростным вином блудодеяния, по пророчеству Апокалипсиса, напоит все народы. Вот они, правильные слова: блуд и ярость! И лютая, демоническая ненависть к Богу.

Пока это только прообраз, но уже пробегает по коже холодок. И уже на лекциях, посвященных воспитанию детей и подготовке их к семейной жизни, люди конспектируют
то, что еще недавно было само собой разумеющимся, не требовавшим специального перечисления, – определения мужских и женских качеств, а также набор характеристик, которыми, независимо от своего характера, должны обладать отец и мать, если они хотят достойно справиться со своей родительской ролью.

В КОРОЛЕВСТВЕ КРИВЫХ ЗЕРКАЛ

В начале 2000-х группа социологов под руководством Н.Е. Марковой провела контент-анализ подростково-молодежных журналов, доступных на тот момент. Изучив содержание множества с виду различных изданий, ученые пришли к пугающему выводу: если молодые люди будут следовать советам, которые дают им в этих журналах
специалисты для успешного общения с противоположным полом, их ждет фиаско, ибо предлагаемые модели поведения в корне противоречат традиционным, проверенным
вековым опытом, и вызывают у представителей противоположного пола глубинное отторжение и неосознанный, но стойкий протест. Стало понятным и то, что такая дезориентация является составной частью стратегии разрушения семьи с целью сокращения рождаемости. Спустя десять с лишним лет, судя по динамике разводов, можно сказать, что она действует эффективно.

Психолог И.В. Грошев, изучавший вопрос формирования полоролевого поведения через рекламу, пришел к сходным выводам. Нам предлагают образ женщины более независимой, активной, уходящей от привычной роли жены и матери, демонстрирующей на невербальном уровне высокомерную манеру поведения. При этом в подтексте, отмечает исследователь, можно ощутить неприязнь, которую она испытывает по отношению к мужчине. Мужчина же изображается инфантильным, беспечным, безответственным, не стремящимся опекать других.

Идеологи глобализма не скрывают, что в «прекрасном новом мире» деторождение должно быть строго ограничено, а в идеале, если позволит наука, и вовсе сведено к нулю. С традиционной семьей тоже надо покончить: она придает обществу устойчивость, скрепляя его членов незримыми, но прочными узами и передавая детям опыт предыдущих поколений, в то время как в обществе «новых кочевников» все это должно быть отвергнуто и поругано. Итак, в женщинах надо максимально пригасить материнский инстинкт и, наоборот, распалить сексуальность. Под тяжестью этих двух ударов традиционный брак, естественно, зашатается и затрещит по швам. Ну, а чтобы добить его окончательно, нужно лишить женский образ остатков привлекательности, придав ему черты, которые в мужском сцеплены с самыми отталкивающими женскими свойствами. Но хитрые манипуляторы, играя на женском самолюбии, уверяют представительниц слабого пола, что черты эти, наоборот, способствуют возвышению женщин, делают их более манящими, сильными и независимыми. На первое место среди этих псевдопривлекательных черт я бы, вслед за Н.Г. Храмовой с соавторами, поставила агрессивность.
Затем – в любой последовательности – грубость и раздражительность, вечное недовольство, хитрость, коварство, лень, мотовство. Женские журналы напичканы советами, как обольстить мужчину и заставить его плясать под свою дудку, как «раскрутить» мужа или любовника на дорогие покупки.

КОГДА РАЗУМ ПЕРЕСТАЕТ БЫТЬ БЛАГИМ

Важнейшим женским качеством в любом традиционном обществе считалось и до сих пор считается благоразумие. Что совершенно понятно, ибо оно является залогом безопасности слабого пола. Если в мальчиках сызмальства поощряли смелость и инициативность, то свободу девочек ограничивали гораздо больше. Особенно когда они подрастали и становились привлекательными для мужчин. И надзор за девочками был гораздо строже, и от них самих требовалась большая осмотрительность. Когда же под завлекательными лозунгами разнообразных свобод начался подрыв религиозных основ, повлекший за собой и слом вековых устоев, началась пропаганда прямо противоположного поведения.

СТРОПТИВАЯ ЖЕНА – В ДОМЕ ПОЖАР

Противостоящие благоразумию взбалмошность (слово «балмощь», или «балмочь», означает «дурь») и сумасбродство идут рука об руку со строптивостью. Иначе и быть не
может, ведь взбалмошный человек, живущий «от ветра главы своея», превыше всего ставит свои сиюминутные желания. Это нередко вступает в противоречие с представлениями других людей. Возникает конфликт. Добиваясь своего, такая взбалмошная особа с удвоенной энергией противится тем, кто встает на ее пути. И если они (например, родители), устав, пасуют перед ее напором – а чаще всего так и получается, – ребенок рано понимает, что строптивость выгодна, ибо она приносит победу. И эта черта закрепляется в его характере. Чуть что не по нему – он взбрыкнет, и взрослые уступят, беспомощно разведя руками.

Кротость, покладистость опять-таки издревле считались важнейшими женскими качествами у самых разных народов. «Строптивая жена – в доме пожар», – предостерегала народная мудрость. То есть самая страшная беда, которая только может постигнуть хозяйство. Сгорит дом – не будет крыши над головой; сгорят амбары – семью ждет голодная смерть.

Да и большинство разводов в современном «цивилизованном» обществе совершается по инициативе женщин… Яркое свидетельство того, что многие женщины разучились
терпеть! Сгоряча, в порыве чувств обиженная женщина нередко совершает поступки, о которых потом может жалеть всю оставшуюся жизнь. Терпение, всегда бывшее
важнейшей женской чертой, как раз и удерживает ее от излишней горячности и безрассудства. Теперь же хор родных и подружек частенько поет совсем другое: «Сколько можно?! Пошли его куда подальше!Жизнь одна, торопись, иначе упустишь свой шанс!» В итоге, правда, терпеть все равно приходится: терпеть тяготы воспитания детей, оставшихся без родного отца; трудности характера нового мужа или женское одиночество, которое, сколько ни бодрись, все равно периодически подступает к горлу горьким комком. Словом, «последнее» нередко бывает «хуже первого», но сделанного не воротишь. При этом терпение, смирение и кротость благочестивой женщины органично сочетаются с неуступчивостью злу.

«ШУМИМ, БРАТЕЦ, ШУМИМ…»

Есть еще одна черта, успешно культивирующаяся в современной масс-культуре и, естественно, все заметнее проявляющаяся в поведении людей, которые эту культуру любят. Н.Г. Храмова определяет ее как «громогласность». Новая эпоха принесла молодежи новые образцы для подражания. Девушки поверили, что «круто» не только курить, но и громко, демонстративно материться, показывать неприличные жесты, напиваться до беспамятства, выглядеть «видавшей виды».

Теперь вроде бы времена изменились, но огрубление нравов дошло до такой степени, что воспринимается в качестве новой нормы. Шумные, развязные девицы, для которых мат не ругательства, а вполне нормативная лексика, могут быть как ПТУ-шницами, так и студентками престижных вузов. И до определенного возраста, пока порок не начинает отпечатываться на лице, иметь вполне миловидную, даже интеллигентную внешность. А то, что многие женщины теперь обсуждают во всеуслышание (даже на телевидении, не говоря уж об Интернет-форумах и сетевых сообществах!) какие-то сугубо личные переживания, интимные (буквально: «внутренние, сокровенные») подробности? Газетно-журнальные статьи, передачи, вдалбливающие людям в головы, что запретных тем не должно быть, сделали свое дело. Счастья это, правда, не прибавило. Зато женственности убавило заметно.

«Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха…», – писала Анна Ахматова. Так и тайна истинной женственности тиха, глубока, сокровенна.

Татьяна Шишова